Хоомей, шаман, арака: особенности национального колорита Тувы
Описание
Современные тувинцы многое унаследовали от кочевых народов — скифов и монголов, чьи кони когда-то топтали здешний степной ковыль. Более того, всего-то сотню лет назад они сами вели кочевой образ жизни, что не могло не отразиться на их культуре, обычаях и традициях.
Начнем с кулинарии. Она, как и кухня многих других кочевников, зиждется на двух китах: молоке — сут, блюда из которого именуются ак-чем ("белая пища"), и мясе, в роли которого, как правило, выступает баранина. Суровые кочевые условия научили тувинцев бережно относиться ко всему, что дала им природа, поэтому баран идет в дело практически весь, без остатка.
Одним из самых экзотичных для неподготовленного человека блюд являются колбаски хан. Их рецепт достаточно прост. Нужно взять свежую баранью кровь, смешать ее с молоком, луком и специям и полученной субстанцией наполнить очищенные бараньи кишки. Потом следует завязать их с двух сторон и получившуюся колбаску отварить до готовности в мясном бульоне. Бараньем, естественно. Если не говорить о том, как и из чего это приготовлено, то абсолютно никаких отрицательных эмоций. Так что в данном случае незнание — сила.
На самом деле вышеупомянутый рецепт — не самый туристический вариант. В тувинской кухне много всего, что можно и нужно пробовать. Например, чебуреки —хуужур, или манчы — вечная вариация на тему мяса, завернутого в тесто и сваренного в таком виде в кипятке, а еще лучше — в бульоне. И, само собой, баранина в чистом виде — жареная или вареная, как ее и предпочитают употреблять местные жители.
Хорошее праздничное застолье редко обходится без горячительных напитков. Если мы говорили о фундаментальности мясных и молочных ингредиентов, то будем последовательны. Мясо — не лучший компонент для производства водки, а вот молоко, по мнению тувинцев, подходит вполне. Молочная водка, именуемая аракой, имеет своеобразный вкус, долгое необычное послевкусие и крепость примерно в 20 градусов. Особую пикантность ей придает одна из национальных традиций, согласно которой пить араку следует подогретой. В общем попробовать стоит однозначно. Есть еще и гурманский вариант — дан, крепостью достигающий 80 градусов. Говорят, что после употребления некоторого количества этого напитка происходит расширение сознания.
Трапезу обязательно сопровождает чай. Здесь он нечто большее, чем горячее сопровождение к тортику. Возможно, сказывается влияние великих знатоков чаепития — китайцев, под протекторатом которых Тува находилась до 1914 года. Но опять же, свою роль сыграл национальный колорит. Поэтому не удивляйтесь, когда перед вами поставят пиалу соленого чая с молоком, приправленного бараньим жиром.
К культурным визитным карточкам Тувы, помимо ее оригинальной кухни, относится горловое пение. Местные жители отстаивают теорию о том, что его родина находится именно здесь. Как бы то ни было, хоомей — уникальный вид искусства, не имеющий широкого распространения. Услышать его можно в исполнении некоторых сибирских народов в Монголии и Тибете.
Суть исполнения заключается в том, что певец одновременно извлекает две ноты сразу — обертон и основной тон. Иногда звуки похожи на человеческую песню и удивительно мелодичны, иногда они подражают животным, шуму ветра в горах или шороху листвы, воды, шумящей в ручье, и еще чему-то неуловимо мистическому, недоступному простому людскому пониманию. Неслучайно многие шаманы используют при проведении своих ритуалов именно горловое пение. Считается, что оно способствует излечению от различных болезней, а человек, в достаточной степени владеющий техникой этого пения, вполне может забыть о болезнях горла. Учиться горловому пению начинают уже после того, как происходит становление голоса, то есть после 14-15 лет. Певцами могут быть как мужчины, так и женщины.
Впечатляет и разнообразие композиций, находящихся в ходу у певцов-горловиков. Они могут был со словами, без слов, акапелла или в сопровождении национальных музыкальных инструментов — тувинской скрипки игиль со струнами из волос, взятых из конского хвоста, или обтянутый маральей кожей бызанчи с его медным корпусом.
Как наследники воинственных кочевых племен, где находилось немало славных батыров, тувинцы стараются не отставать от своих дальних предков. Поэтому настоящие мужские состязания, такие как скачки, стрельба из лука или борьба здесь в большом почете. Последняя вообще возведена в ранг национального достояния и заботливо культивируется на государственном уровне. Именуется она хуреш и по своей технической составляющей схожа с тюркской борьбой куреш, по сей день распространенной в Башкирии, Татарстане, Чувашии и за пределами России, например, в Казахстане, Узбекистане и Киргизии. Если сравнивать ее с современными борцовскими школами, то более всего они схожи с самбо, бросковый арсенал которого, как считается, отчасти происходит именно из этой борьбы.
Правила просты: борцы, одетые в содак-шудак — предельно открытые костюмы, пытаются принудить друг друга к тому, чтобы соперник коснулся земли чем-то, кроме ног. Выигравший празднует победу Танцем орла, чем-то напоминающим хаку — боевой танец новозеландских маори, получивший всемирную известность благодаря национальной сборной по регби, запугивающей с его помощью соперников перед началом матча.
Особой, самой мистической частью тувинской культуры является шаманизм. Здесь верят, что шаман — не просто жрец. Он — человек, наделенный особыми, сверхъестественными способностями. Ему дано общаться с духами и высшими силами, врачевать болезни. На него возлагается роль посредника между тем миром, где живут люди, и иными реальностями. Очень часто шаманский дар передается по наследству, и существуют целые династии, в которых если и не каждое поколение, то уж несколько раз в столетие кто-то обязательно становится таким посредником. Становление шамана связано с особой болезнью, когда он семь дней находясь буквально при смерти полностью перерождается.
Основной шаманский обряд, видимый посторонними, — камлание, когда шаман часами буквально прыгает и вьется волчком возле костра, бьет в бубен и под заунывное пение впадает в транс. Складывается такое ощущение, что в этот момент он действительно покидает пределы этого мира. Для туристов проводятся показательные камлания, которые, однако, мало походят на настоящие — только внешне. Наверное, так лучше и правильней — не всегда стоит обращаться к силам, природа которых до конца тебе не ясна. Особенно если принять во внимание тот факт, что к возможностям шамана, среди прочего, относится и общение с мертвыми.
Говорить о шаманах можно долго, но лучше, согласно известному выражению, один раз увидеть. И долго потом вспоминать, как из огня шаманского костра, мечущегося, несмотря на полное безветрие, из стороны в сторону, рвались наружу причудливые существа, сотканные из пламени, место которых, судя по их виду, отнюдь не в мире людей.
Алексей Светозарский
Источник фотографий: Russia.Travel
Современные тувинцы многое унаследовали от кочевых народов — скифов и монголов, чьи кони когда-то топтали здешний степной ковыль. Более того, всего-то сотню лет назад они сами вели кочевой образ жизни, что не могло не отразиться на их культуре, обычаях и традициях.
Начнем с кулинарии. Она, как и кухня многих других кочевников, зиждется на двух китах: молоке — сут, блюда из которого именуются ак-чем ("белая пища"), и мясе, в роли которого, как правило, выступает баранина. Суровые кочевые условия научили тувинцев бережно относиться ко всему, что дала им природа, поэтому баран идет в дело практически весь, без остатка.
Одним из самых экзотичных для неподготовленного человека блюд являются колбаски хан. Их рецепт достаточно прост. Нужно взять свежую баранью кровь, смешать ее с молоком, луком и специям и полученной субстанцией наполнить очищенные бараньи кишки. Потом следует завязать их с двух сторон и получившуюся колбаску отварить до готовности в мясном бульоне. Бараньем, естественно. Если не говорить о том, как и из чего это приготовлено, то абсолютно никаких отрицательных эмоций. Так что в данном случае незнание — сила.
На самом деле вышеупомянутый рецепт — не самый туристический вариант. В тувинской кухне много всего, что можно и нужно пробовать. Например, чебуреки —хуужур, или манчы — вечная вариация на тему мяса, завернутого в тесто и сваренного в таком виде в кипятке, а еще лучше — в бульоне. И, само собой, баранина в чистом виде — жареная или вареная, как ее и предпочитают употреблять местные жители.
Хорошее праздничное застолье редко обходится без горячительных напитков. Если мы говорили о фундаментальности мясных и молочных ингредиентов, то будем последовательны. Мясо — не лучший компонент для производства водки, а вот молоко, по мнению тувинцев, подходит вполне. Молочная водка, именуемая аракой, имеет своеобразный вкус, долгое необычное послевкусие и крепость примерно в 20 градусов. Особую пикантность ей придает одна из национальных традиций, согласно которой пить араку следует подогретой. В общем попробовать стоит однозначно. Есть еще и гурманский вариант — дан, крепостью достигающий 80 градусов. Говорят, что после употребления некоторого количества этого напитка происходит расширение сознания.
Трапезу обязательно сопровождает чай. Здесь он нечто большее, чем горячее сопровождение к тортику. Возможно, сказывается влияние великих знатоков чаепития — китайцев, под протекторатом которых Тува находилась до 1914 года. Но опять же, свою роль сыграл национальный колорит. Поэтому не удивляйтесь, когда перед вами поставят пиалу соленого чая с молоком, приправленного бараньим жиром.
К культурным визитным карточкам Тувы, помимо ее оригинальной кухни, относится горловое пение. Местные жители отстаивают теорию о том, что его родина находится именно здесь. Как бы то ни было, хоомей — уникальный вид искусства, не имеющий широкого распространения. Услышать его можно в исполнении некоторых сибирских народов в Монголии и Тибете.
Суть исполнения заключается в том, что певец одновременно извлекает две ноты сразу — обертон и основной тон. Иногда звуки похожи на человеческую песню и удивительно мелодичны, иногда они подражают животным, шуму ветра в горах или шороху листвы, воды, шумящей в ручье, и еще чему-то неуловимо мистическому, недоступному простому людскому пониманию. Неслучайно многие шаманы используют при проведении своих ритуалов именно горловое пение. Считается, что оно способствует излечению от различных болезней, а человек, в достаточной степени владеющий техникой этого пения, вполне может забыть о болезнях горла. Учиться горловому пению начинают уже после того, как происходит становление голоса, то есть после 14-15 лет. Певцами могут быть как мужчины, так и женщины.
Впечатляет и разнообразие композиций, находящихся в ходу у певцов-горловиков. Они могут был со словами, без слов, акапелла или в сопровождении национальных музыкальных инструментов — тувинской скрипки игиль со струнами из волос, взятых из конского хвоста, или обтянутый маральей кожей бызанчи с его медным корпусом.
Как наследники воинственных кочевых племен, где находилось немало славных батыров, тувинцы стараются не отставать от своих дальних предков. Поэтому настоящие мужские состязания, такие как скачки, стрельба из лука или борьба здесь в большом почете. Последняя вообще возведена в ранг национального достояния и заботливо культивируется на государственном уровне. Именуется она хуреш и по своей технической составляющей схожа с тюркской борьбой куреш, по сей день распространенной в Башкирии, Татарстане, Чувашии и за пределами России, например, в Казахстане, Узбекистане и Киргизии. Если сравнивать ее с современными борцовскими школами, то более всего они схожи с самбо, бросковый арсенал которого, как считается, отчасти происходит именно из этой борьбы.
Правила просты: борцы, одетые в содак-шудак — предельно открытые костюмы, пытаются принудить друг друга к тому, чтобы соперник коснулся земли чем-то, кроме ног. Выигравший празднует победу Танцем орла, чем-то напоминающим хаку — боевой танец новозеландских маори, получивший всемирную известность благодаря национальной сборной по регби, запугивающей с его помощью соперников перед началом матча.
Особой, самой мистической частью тувинской культуры является шаманизм. Здесь верят, что шаман — не просто жрец. Он — человек, наделенный особыми, сверхъестественными способностями. Ему дано общаться с духами и высшими силами, врачевать болезни. На него возлагается роль посредника между тем миром, где живут люди, и иными реальностями. Очень часто шаманский дар передается по наследству, и существуют целые династии, в которых если и не каждое поколение, то уж несколько раз в столетие кто-то обязательно становится таким посредником. Становление шамана связано с особой болезнью, когда он семь дней находясь буквально при смерти полностью перерождается.
Основной шаманский обряд, видимый посторонними, — камлание, когда шаман часами буквально прыгает и вьется волчком возле костра, бьет в бубен и под заунывное пение впадает в транс. Складывается такое ощущение, что в этот момент он действительно покидает пределы этого мира. Для туристов проводятся показательные камлания, которые, однако, мало походят на настоящие — только внешне. Наверное, так лучше и правильней — не всегда стоит обращаться к силам, природа которых до конца тебе не ясна. Особенно если принять во внимание тот факт, что к возможностям шамана, среди прочего, относится и общение с мертвыми.
Говорить о шаманах можно долго, но лучше, согласно известному выражению, один раз увидеть. И долго потом вспоминать, как из огня шаманского костра, мечущегося, несмотря на полное безветрие, из стороны в сторону, рвались наружу причудливые существа, сотканные из пламени, место которых, судя по их виду, отнюдь не в мире людей.
Алексей Светозарский
Источник фотографий: Russia.Travel
Отзывы(0)
